Пожалуйста, ставьте активную гиперссылку на сайт eco-ref.ru если Вы копируете эти материалы!
Во избежание недоразумений ознакомьтесь с правилами копирования материалов с сайта www.eco-ref.ru
... Мне давно хотелось застать в лесу или на
пойме тот неуловимый миг, когда пришвинская
весна света вдруг переходит в весну воды! А
последняя напоминает о себе то желтыми наледями
на лесной речушке, петляющей среди пойменных
островов; то слабым журчанием прозрачного
снегового ручейка, пробивающегося по одной из
бесчисленных обских проток; то тихим, бесшумным
стаиванием последних сугробов на южных склонах
крутых косогоров. От них, этих сугробов, обычно
остаются небольшие слабенькие пятна серого
ноздреватого снега, запорошенного желтой хвоей и
древесным мусором. Кружевная ледяная кромка их
слезится и слезится хрустальными капельками,
которые жадно поглощает нагретый апрельским
солнцем суглинок лесистых склонов пойменных
островов. Но кое-где эти склоны изрыты и
прорезаны глубокими оврагами — следами
многолетнего неудержимого таяния окрестных
снегов; здесь они низвергались некогда мутными
потоками вниз, в голую еще пойму! Эти наши
северные "сели" из года в год, из века в век
меняют островной ландшафт и островную
растительность.
Да, в отдельных местах склоны эти уже давно не
лесисты, а изборождены глубокими шрамами и
морщинами от несущихся по ним с весны до осени
водных потоков. То есть пойменные острова
медленно и неизбежно разъедает почвенная эрозия,
приближаемая и многочисленными пожарами,
ежегодно устраиваемыми человеком.
Остров Пим в этом печальном ряду не исключение:
его зеленый покров медленно умирает (горельники
подбираются к самому санаторию-профилакторию
"Юган" (окружного подчинения), к окружной
школе олимпийского резерва, к лыжным базам, к
биатлонным трассам и стрельбищу).
... 21 апреля, дня через два после
продолжительного и обильного апрельского дождя,
шедшего едва ли не сутки, выглянуло веселое
жаркое солнышко, заголубело весеннее небо. И я
тут же отправился профилакторским автобусом в
свой любимый лес!
Около девяти часов утра я уже бодро шагал по
рыхлой снежной целине в направлении протоки Пим.
Снегу было где по колено, а где и по... пояс! В мои
короткие резиновые сапоги сразу же он набился —
ледяной, зернистый, быстро уплотняющийся между
голенищами сапог и икрами ног. Последние сразу
одеревенели, потеряли чувствительность. Ледяная
вода насквозь пропитала и шерстяные носки...
Только через несколько сотен метров я выбрел на
южный, почти очистившийся от снега берег протоки.
И сразу же стал стягивать мокрые, скользкие
резиновые сапоги, растягивавшиеся, по-всякому
изгибавшиеся, но никак не хотевшие слезать с
обоих ног. Пришлось пальцами руки выгребать
слежавшуюся внутри сапог плотную снеговую
оболочку, далеко отгибать края обуви. Все это
заняло не менее получаса...
Когда же наконец стянул проклятые сапоги, выжал
все носки и нижнюю часть брюк, ступни моих ног
представляли незавидное зрелище: красные,
сморщенные, холодные. Чтобы пробудить их к жизни,
начинаю быстро плясать на месте, потом делаю
босиком круги по крошечной полянке между соснами
и кедрами. Начинается приятное жжение,
покалывание, к ступням возвращается теплота.
Теперь надо быстро надеть отжатые от воды носки,
всунуть ноги во влажные сапоги и снова брести по
глубокой снежной целине в поисках заветного
фотошедевра...
Часов за семь пути (а это три-четыре километра
бездорожья туда и столько же обратно!) я снимал
сапоги, вытряхивал из них талые снег и воду не
менее пяти раз! И сильно пожалел, что не взял с
собой ни охотничьих лыж, ни высоких рыбацких
бродней. (Лыжники школы олимпийского резерва в
тот теплый апрельский денек — к вечеру термометр
показывал 17-18 градусов! — еще продолжали
тренировки, бегая в таежной глубинке по
зернистому рыхлому снегу; но перед своей базой им
эти остроносые быстрые спортивные лыжи
приходилось снимать, так как трассу преграждал...
довольно широкий и говорливый ручей!).
Забегая вперед, скажу: мне мое столь тесное и
длительное общение с талым снегом и талой водой в
такой почти летний день нисколько не повредило
(не схватил даже легкого насморка!). Попутно же к
названным целебным средствам добавился еще и
приятный весенний загар!...
И еще. Каждый раз мне хочется поделиться своими
впечатлениями о проделанном лесном путешествии
с читателями нашей газеты!
Любая более-менее продолжительная вылазка в
дикую природу сопряжена с некоей опасностью, с
трудностями. Апрельская же — с особыми
препятствиями! Много раз я терпел немалые
бедствия под конец каждого этого месяца, уходя
утром в лес по твердому насту, а возвращаясь на
самодельных ... снегоступах! (Вырубал вершинки
березок погуще; на одну становишься обеими
ногами — при ходьбе по глубокому рыхлому снегу, а
другую вершинку выносишь подальше вперед!).
На сей раз я вполне сознательно выбрал свой
каторжный путь — и даже без снегоступов!...
И только чертыхался, невидимо натыкаясь на дне
этой снежной целины, у земли, на пни, колоды,
валежник и т.д.
Вот, огибая длинный залив — "язык" протоки,
спускаюсь с крутого косогора в низину и ... ухаю в
глубокую снежную ямищу! Тут, видимо, зимними
ветрами намело огромный сугроб, почти еще не
тронутый в тени деревьев апрельским таянием.
Снегу — по грудь!... Ложусь грудью и животом на
кромку сугроба и как бы плыву вперед, отгребаясь
руками! Но вот и край покрытой льдом и снежной
кашей протоки! Здесь вода прибывает от часа к
часу — и важно не провалиться невзначай уже... в
омут водяной! Осторожно нащупываю ногами
хлюпающую, предательски исчезающую твердь,
плавно передвигая по дну русла подошвы...
Моя карта-километровка показывает, что
нахожусь на самой юго-западной оконечности
острова Пим — далее обская пойма!
Оттуда с теплым южным ветром доносятся
протяжные лебединые клики. Кажется, прилетели
разведчики, самые смелые птицы! Вот важно ступая
мокрыми лапами по серому ноздреватому льду
пойменного озерца, лебедь со своей подругой
поднимают вверх свои длинные шеи и посылают
радостные весенние клики в пространство. Вот они
подошли к просторной полынье и ловко
соскользнули в нее, чтобы там покормиться,
погружая клювы в жирный ил...
Но лебеди далеко и не видны мне. А вот пара
черных воронов кружится над сосново-кедровым
бором, догоняя друг друга. У них — явно весенняя
свадьба!... По-особенному кричат и серые вороны и
сороки, собирающиеся в пойме для строительства
брачных гнезд. Даже дятел по гнилому суку долбит
не методично и долго, а с перерывами, оглядываясь
и вскрикивая — нет ли где поблизости подруги?
А здесь, у самой кромки льда и воды протоки,
прострочила свой ровный след рыжая лиса; а выше,
по над берегом, на дневку торопливо проковылял
заяц-беляк, тяжело проваливаясь в рыхлый талый
снег.
В апреле — самая бескормица для зверья! А
быстрый и высокий паводок и вовсе грозит
коллективной смертью! Зайцу, например, никогда не
переплыть бурную протоку, если вдруг зазевался
на маленьком островке с вкусными ивняками и
осинками (воды косой панически боится!). Сама
охваченная страхом смерти, лиса никогда не
бросится в такой беде на робко прядающего ушами
зайца. Вот и выходит, что на низком затапливаемом
островке все звери — братья по несчастью!...
Обреченно ждут: смоет — не смоет их всех шалым
половодьем!... (Современного деда Мазая зайцы и
лисы давным-давно не видели, а вот браконьер —
всегда пожалуйста!).
Конечно, все зависит от количества солнечного
тепла, от интенсивности южных ветров! Иногда в
наших северных краях за неделю-полторы стаивает
снег — и даже в тайге, переполняя водой протоки.
Но такое бывает редко! Обычно же весна воды в
Среднем Приобье затягивается до середины мая и
дальше; а потом по Оби и ее протокам понесутся
вешние воды из соседних областей — Томской,
Новосибирской, с Алтайского края. И в июне
весенне-летний паводок достигает своего
максимума, держась порой до конца августа (когда
он смыкается практически с осенним паводком).
В прошлом году в конце мая на острове Пим вовсю
уже бушевали лесные пожары, один за одним шли
палы, пущенные рыбаками и охотниками. Жаркая,
сухая погода быстро высушила прошлогоднюю траву,
валежник, старые горельники — и заполыхало все
это, как порох!!!
В нынешнем своем апрельском лесном путешествии
я прошел лишь краешком обширных прошлогодних
пожарищ! Страшное зрелище представляют собой
мертвые черные деревья, тянущие к небу голые
печальные руки-сучья — безмолвный укор каким-то
ублюдкам, снова ушедшим от заслуженной кары.
Вот два обнажившихся ствола-трупа некогда
радостно и мощно зеленевших и плодоносивших
кедров. Здесь зимой явно поработали желны —
большие черные дятлы, искавшие под корой
вредителей. А вон там ель, сосна и береза стоят
обуглившиеся и никем не тронутые. Слегка провожу
ладонью по шершавому сосновому стволу: жирная,
липкая гарь и копоть!... И запах вокруг резкий —
большого-большого, свежего еще, пожарища!...
На сотни метров, на многие километры
(прошлогодний пожар прошел остров Пим от этой вот
протоки до самой Оби, и на запад — до
отдаленнейшего нефтепровода Холмогоры-Клин)
тянется и тянется безжизненная пустыня, где не
увидишь и не услышишь ни одной живой души!...
... Спаси и сохрани, Господи, многострадальный
остров Пим, его зверей и птиц!...
Какое оно, ветеранское счастье?
Его я встретил на опушке светлого соснового
бора, у самого берега ответвления — "языка"
протоки Пим.
П. — ветеран труда, всю жизнь проработал на
юганских нефтепромыслах. Никакого богатства не
нажил, а болезней — кучу! Вот и лечит теперь свои
застарелые хвори целебной минеральной водичкой,
выкачиваемой вот уже 21 год из недр острова Пим
санаторием-профилакторием "Юган". Дышит
свежим хвойным воздухом, уходя после процедур
под сень тайги.
— Многое в жизни повидать пришлось! —
рассказывает П. — Вначале на месторождении
встречаешь почти нетронутую дикую природу, а
через десяток-другой лет весь лес вокруг уже
испохаблен, сожжен, вырублен, завален мусором!
Дико и тягостно!...
Что ж, человек-хищник не щадит ничего! Даже
ценные ягодные и грибные угодья, заросли
лекарственных растений, кустарников. По словам
П., работал он когда-то на так называемых
"Ермаках", за Обью. И было там видано-не
видано калины! И огромные, высокие кусты — не
дотянешься, и низкие, с шаровидными кронами. За
час-другой по пять ведер отборных спелых кистей
этой целебной калины заготавливал П. Бережно, не
вредя деревцам!... А вот другие... шибко ломали и
уродовали кусты. У калины ведь ствол и ветки
хрупкие, нежные; а поломанные, они, конечно, вновь
не отрастают! Более того, кое-кто валил могучие
калиновые кусты... топором! Мол, иначе ягоды не
собрать...
Типичная психология хапуги-рвача! Который
готов и трехсотлетний кедр бензопилой свалить,
лишь бы заграбастать побыстрее мешок-другой
шишек!
Самого П. наша щедрая северная природа богато
одаривала: и рыбой, и мехом, и ягодой, и орехом.
Грибы на немецкой "Брандвахте", помнится,
прямо на полу сушил!
— У немцев вахтовое помещение по-особенному
отапливается: из-под пола! — говорит П. —
Включишь летом этот автономный электрообогрев,
высыпешь на разосланные по полу газеты
порезанные грибы — и идешь собирать новые! Пока
собираешь, чистишь, режешь вновь собранные
красноголовики, обабки, белые — старые-то уже
почти и ... высохли! Так вот в течение нескольких
дней послевахтового отдыха мешками
заготавливаешь сушеные грибы!...
Да, попробуй теперь найди столько же! И — не
отравленных нефтью, ядовитым содержимым
шламовых амбаров!
Долго мы сидели, беседовали с ветераном Севера
П. И все его грустные мысли о гибнущей природе мне
были близки и понятны. Но что я мог сказать
утешительного в ответ на горькие сетования
пожилого собеседника? Что со дня на день грядет
новый Лесной кодекс РФ и что, глядишь, лесами
острова Пим завладеет какой-нибудь местный
олигархик? (Но тогда нам с П. и другими
пенсионерам придется довольствоваться теми
самыми... горельниками, вырубками, пустошами, о
которых речь шла выше! Посещать элитные платные
леса даже не круглый год никаких пенсионных
денег не хватит!). Нечего даже сомневаться в том,
что частник у себя тут же запретит бесплатно
ловить рыбу, собирать грибы, ягоды, орехи, вести
любительскую охоту!...
... Снова, после очередного теплого затяжного
апрельского дождя, уйду в тихую задумчивую
тишину сосново-кедрового бора! Здесь еще будет
полным-полно снега, но и луж, бойких ручьев
прибавится заметно!...
Сяду на замшелую зеленую колодину и буду
сосредоточенно смотреть, как у моих ног
потихоньку собирается запруда-озерко. Но потом
вдруг с противоположной стороны полусгнившего
бревна снова этот же ручеек появляется, пробив
подземный ход. С пригорка, где истаивают серые
кучи — остатки снежных сугробов-великанов, —
сюда, в низину-болотце, стекают с округи десятки
прозрачных, говорливых ручейков, образующих по
пути пышные хлопья нежнейшей розовой пены.
Ручейки сливаются в ручьи, озера, чтобы далее в
несокрушимом порыве-устремлении прорваться
через завалы и валежник к большой пойменной
протоке, родной дочери ОБИ! Вместе (тысячами и
тысячами таких обских проток!) талая снеговая
вода помчится к Северному ледовитому океану!...
... Долго, многими часами, я буду слушать песни
нашей весны воды, записывать впечатления в
походный дневник и десятки раз щелкать цифровой
"зеркалкой", чтобы потом всю эту КРАСОТУ
ПРИРОДЫ донести до своего читателя.
