Пожалуйста, ставьте активную гиперссылку на сайт eco-ref.ru если Вы копируете эти материалы!
Во избежание недоразумений ознакомьтесь с правилами копирования материалов с сайта www.eco-ref.ru
ЭТА КОВАРНАЯ МЕНИНГИОМА...
(Заметки нейрохирургического больного)
Среди всех жизненных коллизий — тяжелая
болезнь, возможно, наиболее серьезная вещь! И
особенно тогда, когда приходит она внезапно,
когда о ней не то что не догадываешься, но даже не
знаешь о самом ее существовании на свете.
Читатели «Н.Р.» и областной парламентской
газеты «Тюменские известия» помнят наверняка
прошлогодние мои летние и осенние этюды и статьи
о природе. Почти каждую неделю уезжал я и на
местные протоки, и на Обь, и в целебные
кедровники, и на обширные болота. За интересными
впечатлениями, за «здоровьем», за хорошими
цветными фотоснимками, за грибами и ягодами, за
лекарственными растениями.
Тема природы в моем журналистском творчестве
доминирует с юношеских лет. Поэтому в 2002 году я
шибко «разорился» на новую японскую и
отечественную фототехнику: два фотоаппарата
«Canon», набор сменных объективов к ним (тоже
японских), на фотоштативы, в том числе и один для
мощного российского телеобъектива «Рубинар»,
которым мечтал снимать птиц и зверей крупным
планом.
Мечтал...
Вся эта дорогая техника пылилась зимой.
Продолжает лежать без движения и наступившей
весной. Конечно, с октября по март я не написал ни
одной статьи...
Возможно, лишь в конце мая и в июне отважусь
снова отправиться в лес, да и только с небольшим
легким рюкзачком.
Причина? Тяжелая внезапная болезнь, опасная
операция и долгий мучительный период
реабилитации после нее.
С 1985 года живу на Севере, практически никогда за
это время не бывал в больницах (кроме
стоматологии). Случались небольшие простуды,
расстройства желудочно-кишечного тракта,
небольшая бессонница: отрицательно действовали
резкие перемены погоды, затяжные циклоны.
Конечно, после лесных походов очень уставал, но
зато и сон был «мертвецким»!...
... Инсульт случился со мной 15 октября прошлого
года дома, у включенной газовой плиты, на которой
к завтраку на чугунной сковородке жарилась
яичница-глазунья. Помню: сознание мгновенно
свернулось в голове как бы в спираль, я
задохнулся, промелькнула отчетливо тягостная
мысль: «Я — умер!».
Очнулся минут через 30-40 на полу в тесном углу
кухни, между холодильником «Стинол» и кухонной
мойкой, где стояло мусорное ведро. Вся кухня и
квартира были наполнены дымом, чадом и гарью. Жир
и яйца на раскаленной сковородке превратились
уже в черные твердые комья-угли. В дверь стучали
вызванные соседями пожарные!...
Так первый раз в жизни я узнал, что такое
инсульт. Правая нога и рука стали плохо
слушаться, но я все еще тешил себя мыслью, что
«все пройдет»! Только через четыре дня вызвал
«скорую помощь» и оказался в неврологическом
отделении Нефтеюганской центральной городской
больницы.
«Вас никто не бил чем-то тяжелым по голове?» —
этот вопрос врача врезался в память, как и первые
капельницы в вену правой руки. (Лет пять назад я
поскользнулся и ударился затылком о батарею
отопления). Подумав, я и заявил об этом
встревоженному невропатологу Александру
Владимировичу Лаптеву, заведующему отделением.
Пользуясь случаем, сердечно благодарю его, а
также лечащего врача-невропатолога Андрея
Александровича Ведерникова, главного
невропатолога Нефтеюганска Валентину Ивановну
Базарову, принявших самое непосредственное
участие в моем спасении от смерти! Именно А.В.
Лаптев срочно отправлял меня на операцию в
Сургут!... А А.А. Ведерников и В.И. Базарова внушили
мысль о том, что еще не «вечер» и я еще проживу,
дай Бог, лет 10-15. Как сказала мне Валентина
Ивановна, я «родился в счастливой рубашке» и
подобные операции уже не раз бывали с
нефтеюганскими пациентами, которые еще живут...
Продолжая свое повествование, скажу
откровенно: происходившее со мной в дальнейшем
не помню! Ни как на инвалидной коляске меня
подвозили к междугородному телефону в
стационаре, где в трубку чуть не плакала
испуганная престарелая мать, срочно позвонившая
из города Серова.(Из редакции «Н.Р.» горькое
известие от А.В. Лаптева сразу сообщили и в
Кировград, Свердловской области, где живут мои
дочери). Не помню, как мне делали УЗИ, томографию,
флюорографию, как везли в Сургут, в филиал
окружной травматологической больницы.
Чуть память прояснилась именно там: высокая
импортная ортопедическая кровать, снова —
капельницы, снова — томография (везли с
четвертого на первый этаж на операционной
каталке). И помню еще поездку на «скорой» в
поликлинику НГДУ Сургутнефть, где мой мозг
исследовали перед операцией на установке
ядерно-магнитного резонанса (ЯМР). Погружение в
туннель установки, плотные заглушки на уши и
громкие, мощные звуковые удары работающего
аппарата, все же достигавшие моих органов слуха.
Срочно приехала из Свердловска младшая дочь
Анна, работающая корреспондентом газеты «Жизнь».
Она навестила меня прямо в палате, принесла
фрукты, конфеты и т.д. Попросил ее купить в
сургутских магазинах книги о природе. И она
выполнила эту просьбу, положив на мою
прикроватную тумбочку произведения Моуэта,
Дарелла, Мантейфеля. (После операции я полностью,
от корки до корки, прочитал «Заметки
натуралиста» отечественного
писателя-натуралиста Петра Мантейфеля. А повесть
Моуэта «Не кричи, волки!» долго читал сосед по
палате, оперированный по поводу грыжи
позвоночника пожилой сургутянин).
После этого помню приход в палату молодого
врача-нейрохирурга (фамилию не записал, так как
после операции временно утерял способность
писать) и вечернюю подготовку к утренней
операции на следующий день. Обязательная клизма,
стрижка и бритье головы. Утро — без завтрака; уже
снова на операционной каталке мне вставляют в
пенис трубку-катетер с емкостью между ног.
Лифт, двери операционной, хирургическая
медсестра, сочувственно заглядывающая в мое
лицо. Потом — укол, провал в беспамятство!...
Очнулся я в реабилитации поздно вечером. Тупая
боль в голове, противная дыхательная трубка во
рту, на левой и правой руках, привязанных к
каталке-кровати, — автоматически надувающаяся
минут через 10-15 манжета тонометра и опять же...
игла и тонкая прозрачная трубка капельницы.
Только часам к трем ночи меня доставили в
палату №405, где лежали уже оперированные
пациенты и дожидавшиеся своей очереди на
операцию больные.
Здесь были разные люди, молодые и пенсионного,
как я, возраста. С гематомами головного мозга, с
сильным внутричерепным давлением, с грыжей
позвоночника и т.д. И сургутяне, и нефтеюганцы, и
школьник-старшеклассник из Приобья, и даже
42-летний чеченец, которому на родине уже делали
трепанацию черепа, удалили обширную гематому
(кровоизлияние в мозг), но неудачно: у бедняги все
двоилось перед глазами, он не мог ни читать, ни
писать...
Отступление первое.
Трепанация (вскрытие) черепа делалось еще в
пятом и четвертом тысячелетиях до нашей эры — в
Китае, Египте и других древних цивилизациях.
В моей обширной «Медицинской папке»,
хранящейся на персональном компьютере, сейчас
содержится около сотни интересных материалов по
нейрохирургии, по лечению гипертонии и других
болезней (их ныне — тьма-тьмущая в мире и в
России!). Все статьи и заметки — из Интернета, с
различных медицинских сайтов, коих сотни, если не
тысячи во Всемирной компьютерной сети.
Так вот что пишется в одной из интернетовских
заметок: «Известный украинский археолог и
антрополог Светлана Ивановна Круц утверждает,
что до пятнадцати процентов найденных черепов
представителей так называемой катакомбной
культуры носят на себе следы прижизненных
трепанаций — и вполне успешных!
Судя по состоянию костной ткани, люди жили
после этих операций еще годы и десятки лет...
Древние «нейрохирурги» подчас удаляли столь
крупные участки кости, что даже их современные
коллеги вряд бы решились на такое! Более того:
обнаружены следы операций, вообще непостижимых
для нынешней медицины. В коллекции С.И. Круц есть
череп, обладателю которого не только сделали две
трепанации. Каждые несколько лет этому человеку
просверливали пару отверстий в черепной коробке!
Для чего? С целью лечения хронической болезни
мозга, например, для введения неких лекарств? А
может быть, жрецы-лекари могли таким образом
изменять свойства психики пациента? Например,
погасить чрезмерную агрессивность? Что, если
перед нами наказанный преступник? Или раб,
которого сделали покорным управляемым «зомби»?
Или, наоборот, жрец-вождь с нарочно пробужденными
особыми качествами мозга... может быть,
экстрасенсорными? Курганы бронзового века
хранят свои тайны!».
А по-моему, тогда тоже удаляли опухоли
головного мозга, коих ныне (доброкачественных и
злокачественных) насчитываются многие десятки.
В Сургуте мне удалили менингиому головного
мозга — доброкачественную опухоль. И находилась
она, к счастью, под самой черепной коробкой,
произрастая из тканей головного мозга. А инсульт
был лишь следствием давления на сосуды головного
мозга этой растущей опухоли.
В конце января с.г. мне в Ханты-Мансийске
сделали повторное обследование мозга на
установке ядерно-магнитного резонанса. Снимки
показали: опухоль вновь не растет! Но на месте
удаленной опухоли видно жидкостное образование
размером 20х10х17 мм с гипоинтенсивным ободком
вокруг. МР-томографические данные указали и на
наличие ликворной кисты левой теменной доли
(постоперационной).
А с 18 февраля я был выписан на работу
врачом-невропатологом высшей категории
Нефтеюганской взрослой поликлиники Клавдией
Васильевной Стрекаловской, практикующей в
городе (платные — за 10 сеансов плати 500-600 рэ!)
курсы иглорефлексотерапии, древнейшего метода
лечения многих болезней. Но перед этим меня
посылали на КЭК — клинико-экспертную комиссию, в
КДЦ (комплексно-диагностический центр) на
территории ЦГБ. Предлагалось даже пойти на
группу инвалидности?!!
И, надо сказать, в таком предложении юганских
медиков был свой резон: существует опасность
рецидива (повторного инсульта), поскольку никак
пока не удается стабилизировать артериальное
давление. Может, на иглорефлексотерапию
запишусь, она и от гипертонии, говорят, помогает...
Но в нашей медицине есть нормы и правила,
которые врачам запрещается обходить. Так
предельный срок нахождения на больничном для
меня был установлен 4 месяца. А сургутские
хирурги выписали меня домой 18 ноября, т.е. менее
чем через три недели после операции (до операции
я там находился еще с неделю). Правда,
самостоятельно ходить (да и то при поддержке
молодой санитарочки Ирины Шамониной) я начал
через несколько дней после операции. Подгибалась
в колене правая нога, меня шатало, голова
кружилась. Помог восстановить мышцы правой ноги
назначенный врачом массаж, но его я не закончил
из-за начавшейся аллергии (ежедневно ставили по
две банки капельниц!).
Поэтому при выписке (на помощь приехал брат
Леонид с женой из Серова) у меня было весьма и
весьма тревожное и угнетенное состояние.
Родственники купили и привезли инвалидную
трость, с помощью которой я сошел вниз с
четвертого этажа и доковылял до машины...
В выписке из истории болезни №4743, подписанной
лечащим врачом М.Н. Бондарем и заведующим
нейрохирургическим отделением Д.А. Глухих, была
рекомендована симптоматическая терапия,
МРТ-контроль через 1-2 месяца; а также
предлагалось решить вопрос о возможной лучевой
терапии в условиях специализированного
радиологического отделения. Кстати, окружная
больница «Травматологический центр» в Сургуте
не имеет такового, как и весьма дорогостоящей
импортной установки ЯМР. Чтобы не платить,
например, за один сеанс обследования больного на
ней в поликлинике НГДУ Сургутнефть
(ведомственной!) 1400 рублей, пациентов
не-нефтяников направляют со всего нашего округа
в Ханты-Мансийск, в окружную клиническую
больницу, где МРТ-контроль делается бесплатно, по
направлению поликлиник городов ХМАО.
Но это же громадные расстояния — из того же
отдаленного Нижневартовского района! Как
нейрохирургическим больным переносить дорогу,
тряску, шум, духоту в салоне автобуса или даже
легковой автомашины? Кто-то из власть
предержащих над этим задумывался? Меня снова, как
после операции, шатало, когда наконец почти через
4 часа после выезда из Нефтеюганска я неуверенно
зашагал в окружную клиническую больницу. Таково
же было мое состояние и по прибытии домой: АД
скакнуло на 160/110!!! А ведь больной сам должен еще
побеспокоиться о транспорте за личный счет или
попросить помощи в организации, где он работает
или работал. Хорошо, что мне лично помог с машиной
редактор газеты «Нефтеюганский рабочий» Ю.Я.
Кондрюков. Юрий Яковлевич без промедлений
предоставил редакционную машину и для того,
чтобы меня срочно отвезти на операцию в Сургут! И
после операции я добирался домой все на том же
стареньком «Жигуленке» с водителем Иваном
Петровичем!...
А если еще бы и радиология, которая базируется
не ближе Тюмени и Екатеринбурга? Так, большинство
нефтеюганских больных раком, в том числе и со
злокачественными опухолями мозга, направляются
в специализированный онкологический центр в
Екатеринбурге, за тысячу с лишним километров?!! В
плацкартном вагоне (другой не по карману
больному) — те же шум, тряска, духота, которые
надо выдюжить в течение чуть ли не суток пути?!!
К счастью, обследовав меня, нефтеюганские
онкологи решили на учет меня не ставить: и без
того в городе очень много больных со
злокачественными опухолями мозга и других
органов.
Находясь во второй раз в стационаре
Нефтеюганской ЦГБ (в конце ноября — в декабре 2002
г.), я попал в палату № 12 и как раз на ту койку, на
которой перед моим помещением лежал неизлечимый
раковый больной с опухолью мозга. Стадия болезни
зашла так далеко, а преклонный возраст не давал
никаких шансов на выздоровление, что врачи
расписались в своем бессилии и попросту отдали
беднягу на руки дочери, которая и ухаживала за
умирающим больным. Сколько он протянул, не
ведаю...
Насмотрелся я в Сургуте и Нефтеюганске на
«колясочников» — парализованных больных. В той
же 12-й палате вот уже больше года обитает
инсультник Валера, у которого парализованы речь
и правые конечности. Подобрали Валеру где-то на
нефтеюганских улицах как бомжа. Кроме нескольких
слов матом, он ничего не может произнести. Правда,
научился есть, пить и бриться левой рукой. Часто
катается по больничному коридору на инвалидной
коляске, но и ту у Валеры порой забирают для
других инвалидов. Моет и купает Валеру раза два в
месяц дежурная санитарка. Как-то у Валеры
поломалась электробритва, от чего он несказанно
загрустил. Меня уже выписывали, поэтому я подарил
ему свою «Агидель», благо дома лежала новенькая
голландская «Филлипс».
У соседей-сургутян подобранных на улицах и в
подвалах бомжей в палаты стараются не помещать,
их кровати стоят в коридоре. Но не это самая
страшная картина! На третьем этаже ОТЦ (окружного
травматологического центра) помещается
отделение экстренной нейрохирургической помощи,
куда попадают тяжелейшие пациенты с различными
травмами мозга и позвоночника после нередких в
городе ДТП, когда машины буквально расплющивает.
Понятно, что и смертность среди таких пациентов
выше, и на инвалидность отправляется гораздо
больший процент. Но поражает то, что большинство
— лежачие, недвижные, а значит санитаркам и
медсестрам приходиться очень тяжело, даже просто
физически — многие уже нажили себе радикулит,
ворочая 80-90-килограммовые тела пациентов.
Хочу сказать, что нейрохирургические операции
у нас в России до сих пор опасны и сложны. Не так в
других странах.
Отступление второе.
В Швейцарии существует уникальная и
единственная установка «Гамма-нож» (Клиника Им
Парк). Она позволяет лечить опухоли головного
мозга, включая метастазы, без... хирургического
вмешательства и длительного многонедельного
облучения головного мозга. Часто применение
Гамма-ножа является вообще единственно
возможным способом лечения новообразований
головного мозга. (Узнал об уникальной установке
опять из того же Интернета).
Суть метода заключается в том, что с помощью
современной компьютерной техники гамма-лучи с
точностью 0,5 мм фокусируются в патологическом
очаге, не повреждая окружающих здоровых тканей.
Показанием являются хорошо ограниченные опухоли
головного мозга, те же менингиомы.
Процедура проводится однократно, не требует
вскрытия черепной полости и выполняется в
большинстве случаев... амбулаторно!!!
«Послеоперационное» наблюдение за больным может
осуществляться врачом общего профиля по месту
жительства.
Для контроля за обратным развитием опухоли
применяется чаще всего ядерно-магнитный
резонанс. Первый контроль рекомендуется
проводить при метастазах через 6 недель, при
прочих опухолях — через 6 месяцев.
Стоимость применения Гамма-ножа намного ниже
нейрохирургической операции, не говоря уже об
отсутствии или пониженном уровне риска для
пациента.
Эффективность метода очень высока — 95
процентов!
В России нечто подобное внедряется в клинике
нейрохирургии Новосибирского НИИТО, основанного
в 1950 году заслуженным деятелем науки Российской
Федерации, профессором Ксенией Ивановной
Харитоновой.
На сайте этого научно-исследовательского
института травматологии и ортопедии я нашел и
сведения об операциях по удалению менингиом —
внемозговых, как правило, доброкачественных
опухолей, растущих из оболочек мозга. Они
встречаются среди всех опухолей головного мозга
в 30 процентах случаев. В связи с тем, что они часто
расположены в труднодоступных местах мозга,
нередко связаны с крупными питающими сосудами
мозга и достигают иногда гигантских размеров
(более 10 см в диаметре), удаление их для хирурга
представляет чрезвычайно сложную задачу. Для
пациента же — это и дополнительная травма мозга,
и иногда смертельное кровотечение...
Для улучшения клинических результатов лечения
менингиом новосибирские ученые-медики
используют в процессе операции хирургический
лазер (твердотельный инфракрасный Nd-YAG) с длиной
волны 1,06 мкм, с выходной мощностью до 60 вт. И все
же и тут не обходится без вскрытия черепной
коробки! Но под воздействием лазерного луча
обнаженная опухоль «сморщивается» и на глазах
уменьшается в объеме. При этом она превращается
из плотной в мягкую, хорошо разрушаемую,
бескровную и легко удаляемую ткань.
Для предотвращения повторного роста опухоли в
Новосибирском НИИТО обязательно делается
лазерная обработка исходного места роста
опухоли на твердой мозговой оболочке.
Однако нефтеюганцам попасть на прием к
новосибирским медикам непросто: нужно собрать
целую кучу самых разных анализов, сделать
подробную выписку из истории болезни и т.д. Это
для тех, кто готов ехать к соседям за свой счет.
«Бесплатно» же на операцию в Новосибирск можно
попасть только по направлению врачей
Ханты-Мансийской окружной клинической больницы.
А ведь в Новосибирском НИИТО делается много
чего нового и помимо удаления менингиом
бескровным, щадящим способом. Тот же лазер
используется и при операциях на позвоночнике
(болезни его более часты и мучительны). Насколько
мне известно, в Сургуте и Ханты-Мансийске речи о
простом лазере и тем более Гамме-ноже пока не шли,
но, возможно, помогут решить эту проблему
нефтяные олигархи. Ведь купил же г-н Богданов для
своей ведомственной поликлиники установку ЯМР, а
ОТЦ сделать это не смог ввиду отсутствия денег.
Правда, там скоро вступит в строй новый высотный
комплекс, где для нейрохирургических и других
больных будут созданы более лучшие условия для
пребывания и лечения (двух-трехместные палаты и
др.). Пока же оперированные больные вынуждены
страдать в пятиместных палатах, где и шумно, и
душно, особенно во время прихода родственников.
Та же проблема и в Нефтеюганске, где существуют
даже 7-местные палаты и где режим пребывания
частенько нарушается самими больными (распитие
спиртных напитков, азартные игры, сквернословие
и т.д.). При мне троих больных врач А.А. Ведерников
выписал досрочно за такие нарушения. Но сколько
случаев остается «незамеченными»!
Увы, окружные нейрохирурги и невропатологи
вынуждены работать по старинке, ведь
отечественная промышленность мало что
поставляет им нового. Все те же традиционные
инструменты: держатели бритвенных лезвий, разные
долота, коловороты, кусачки Дальгрена, комплекты
ложек нейрохирургических острых и др.,
производимых, например, на МИЗ им. Ленина в г.
Ворсме, а также на медико-инструментальных
заводах в поселках Тумботино и Досчатое.
Сведения — из Интернет-магазина, где реализуются
подобные дедовские инструменты. Хотя, конечно,
большой плюс — их сравнительно дешевая цена
(самый дорогой комплект стоит не выше 1,8 тыс.
рублей).
И все же обидно и за себя, и за других жителей
нашего богатого округа, подвергающихся
болезненным и травмирующим операциям на мозге и
позвоночнике.
Повторю: нашей нищей медицине самой не под силу
приобретать установки ЯМР, «Гамма-нож», даже
простые лазеры, чего вдосталь в зарубежных
клиниках. Ведь только одна установка
ядерно-магнитного резонанса (там чего стоит лишь
магнит весом 19 тонн!) тянет до полутора миллионов
долларов! А спонсоров у медиков все нет и нет!... И
государство заботится о них все больше на
словах...
Пишу эти строки 13 марта, после пяти месяцев со
дня инсульта. Артериальное давление днем
составило 150/100, а пульс сердца — 71. При ходьбе и
тяжелой физической работе последний
подскакивает аж до 120 ударов в минуту! АД доходило
и до 170/110, что во всем мире называют — гипертония!
В нашей местной поликлинике мне сказали: будете
пить таблетки от гипертонии всю оставшуюся
жизнь! Чтобы не подвергнуться повторному
инсульту, ведите самостоятельный ежедневный
мониторинг АД (использую сейчас для этого
японский электронный тонометр).
Сердечно-сосудистые болезни и их
неудовлетворительное лечение — главная причина
низкой продолжительности жизни взрослого
населения в России, где гипертонией страдают 40
процентов людей. Эффективно лечится в нашей
стране лишь каждый десятый гипертоник! Не
случайно Россия занимает второе место в мире по
частоте развития инсультов (кровоизлияний в
мозг) вследствие гипертонии!!! Об этом много пишут
на медицинских сайтах в Интернете...
По-моему, и профилактика этой тяжелой
заболеваемости желает оставлять лучшего (знаем
ли мы о знаменитой американской диете DASH ?). О
пьянстве, курении, наркомании, ожирении россиян
сказано достаточно, но даже в стационаре больные
куда больше смолят папиросы и сигареты, чем дома!
О «подпольном» употреблении горячительного в
палатах тоже надо уже кричать во весь голос!...