Пожалуйста, ставьте активную гиперссылку на сайт eco-ref.ru если Вы копируете эти материалы!
Во избежание недоразумений ознакомьтесь с правилами копирования материалов с сайта www.eco-ref.ru
... Начало мая. Поздняя весна — и в лесу еще снегу
по колено! Настоящая снежно-водяная каша в хмуром
елово-кедровом бору! Пробираюсь между мокрыми
стволами осторожно, в высоких резиновых рыбацких
бреднях. Как бы не ухнуть в какую-нибудь глубокую
колдобину!
Ночью шел мелкий затяжной дождик. Поверхность
просевших снеговых сугробов на пригорках серая,
ноздреватая, на ней везде полно лесного мусора:
желтых хвоинок, мелкой коры и сучков, клочьев
бородатого лишайника и древесных мхов. Протаявши
в глубину и ширину, заячьи и лисьи следы кажутся
следами животных-великанов!...
Наконец выбираюсь к высокому берегу Девкиной
протоки. Ее русло тоже покрыто грязным
голубовато-белым, с желтыми разводьями, льдом.
Лишь кое-где стальным цветом отсвечивают длинные
прибрежные полыньи, по краю которых бегают
немногочисленные длиннохвостые трясогузки. Они
(по-хантыйски) — ледоломки, только что, видать,
прилетевшие с юга и теперь призывающие за собой
своим тонким попискиванием настоящую весну!
Она — будет! Придет!... С теплом, первыми
цветами-подснежниками, первыми насекомыми и
первой зеленью!...
А пока... Усаживаюсь на толстом поваленном
стволе старого кедра и разжигаю небольшой
костерок из сухих сучьев, лапника, бересты.
Ставлю на огонь котелок с талым снегом, рву
вечнозеленые кустики брусники на заварку... За
стволами берез и осин — панорама широкой обской
поймы, где остатки снега белеют среди
желто-соломенной прошлогодней травы. Там пока
пусто — ни уток, ни куликов, ни белых лебедей... Не
прилетят, не приплывут, пока широко на разольется
вешняя вода по огромным сорам...
С крутого прибрежного обрыва пойменного
лесного острова в протоку шумно стекают мутные
глинистые ручьи. Их — десятки, сотни повсюду,
больших и маленьких! На островах в пойме Оби за
зиму накопилась масса снега — и теперь он должен
вернуться к океану!
И так — на всем протяжении великой магистрали и
ее притоков! Весна идет!...
... Много раз я встречал ее здесь, в укромных
лесных уголках Юганского Междуречья. Ночевал у
костров, слушал негромкое предутреннее пение
таежных птах; пил из глубоких бочагов родниковую
воду. Вовсю наслаждался музыкой Весны, музыкой
Природы!
И, конечно, фотографировал все мало-мальски
интересное, занося в свой фотоблокнот птиц,
жуков, бабочек, ручьи и обширные лужи-озера на
болотах, узловатые капы на деревьях, облака...
Однако далеко не все попало в объектив цифровой
камеры.
Отступление.
В нашем Ханты-Мансийском автономном округе —
Югре на одном гектаре леса общая биомасса всех
животных составляет многие сотни килограммов
(без простейших и прочих микроскопических
тварей, которых в почве тоже немало); примерно на
100-200 кг «тянут» дождевые черви; около 50-70 кг
приходится на членистоногих — насекомых, клещей,
пауков. И лишь... 200-700 граммов (!) остается на долю
зверей и птиц!...
Мезофауна округа — это около пяти-семи тысяч
видов членистоногих (среди них — десяток хищных
«сороконожек» и около двухсот-пятисот видов
пауков). «Остальное» же (из примерно 7000 видов) это,
конечно, насекомые! В округе обитает примерно три
тысячи только жуков (а во всем мире их больше 200
тысяч!).
Жужелицы и жуки-стафилины, божьи коровки,
жуки-листоеды, долгоносики (слоники), березовый
трубковерт, усачи (дровосеки), златки, короеды,
щелкуны, пластинчатые жуки (медная бронзовка,
восточный майский хрущ, обыкновенный навозник),
мягкотелки, плоскотелки; скрытноеды, пыльцееды,
кожееды, грибоеды, короеды, ручейники и т.д. и т.п.
Всех не перечислить из обилия этой лесной,
луговой, болотной и водной фауны!...
Осы, шмели, шершни — летающие и жалящие
насекомые! В наших островных лесах их тоже
немало: песчаные осы, лесные осы, шершни — они
иногда нападают и на человека!
Всегда с осторожностью обхожу серые
шарообразные гнезда ос лесных, подвешенные на
ветвях деревьев и кустов. Никогда не видел
больших осиных жилищ (с голову человека), но
размером с крупный апельсин встречаю довольно
часто — и старые, и новые, которые осы снаружи
покрывают оболочкой из нескольких слоев бумаги,
а внутри располагают ярусы ячеек. (Летное
отверстие открывается снизу). И когда оттуда одна
за другой с противным тонким жужжаньем вылетают
желто-полосатые хозяева, то лучше, конечно, к
гнезду не приближаться!...
(В биологии к родственной осе лесной относят:
осу австрийскую, осу германскую, осу французскую,
осу-синагрис и... шершня).
С детства я хорошо знаком с этими самыми
шершнями, болезненный укус которых помню до сих
пор. (Ткань на руке или ноге вокруг ранки
моментально опухает, но через несколько дней
краснота и опухоль сходят).
Однажды, подгоняемый любопытством, я решил
исследовать большое гнездо коричневого цвета,
видневшееся из дупла старой осины. Взяв в руку
длинный ивовый прут, я стал слегка шевелить
постройку насекомых. Конечно, через несколько
секунд из круглого отверстия в гнезде вылетела
пара крупных шершней и закружилась вокруг меня с
громким зловещим жужжанием. Оба насекомых
выбирали, прицелившись, куда бы побольнее
ужалить непрошенного гостя. И одно жало угодило
мне в левую щеку, которая тут же стала вспухать и
багроветь!...
Со сдавленным от ужаса криком я выбежал на
сенокосную полянку, где в тени свежих копен
душистого сена отдыхали и обедали мать и отец. А
шершни все еще гнались за мной и тут же
закружились вокруг моих родителей. Размахивая
граблями в воздухе, папаня отважно оборонялся!...
Эти крупные, длиной до трех сантиметров, рыжие
осы породили много ужасных историй в народе про
то, как внезапно нападают на невинных животных и
людей и умерщвляют их своими укусами! Однако
это... ложь. Укус шершня, хоть и весьма
болезненный, но не смертельный. Между тем в
природе шершни выполняют полезное дело —
уничтожают мелких вредных насекомых! (А попутно
кое-где разоряют гнезда и загрызают своих
собратьев — лесных ос).
... Как-то уже в начале июня я, утомившись от
долгой ходьбы, сел отдохнуть на старой валежине
на крутом берегу протоки Сырой Аган. Было
предвечернее время, небо затягивали тучи. Тишина
стояла вокруг, нарушаемая порывами ветра и
скрипом наклонившейся рядом сухары. А
прислонилась она своей вершиной к другому сухому
стволу, что серой колоннадой торчал прямо передо
мной метрах в двух.
Тоскливо-заунывное это поскрипывание навевало
какую-то неясную тревогу. Но, усталый, я так и не
сообразил поднять голову кверху, где уже
притаилась беда...
Сухой ствол погибшей от пожара сосны был без
коры, гладко-серый. И на этой округлой невзрачной
поверхности мой глаз вдруг уловил еле видимое
шевеление: то поворачивались большие удлиненные
глаза какого-то насекомого. Они явно косились в
мою сторону...
«Шершень!» — мгновенно пронеслось в мозгу.
Да, это была пережившая зиму и холодную весну
оплодотворенная самка шершня. Все рабочие
шершни, самцы и матка погибли при первых
прошлогодних морозах, а она сумела заползти в
какую-то нору и семь месяцев проспала в ожидании
тепла.
Но летнее тепло все никак не наставало, и самка
целыми днями грелась на солнышке. Ей надо было
срочно устраивать новое гнездо, откладывать
яйца, но насекомое, видимо, все еще не могло
отойти от зимней летаргии. Я это быстро понял...
Взяв в руки свою японскую цифровую зеркалку,
медленно приближаюсь к стволу сухары, где чуть
шевелит глазами самка шершня. В окуляре
фотоаппарата, настроенного на макросъемку, я
могу уже подробно различить туловище, крылья и
голову крупного насекомого. Оно — удивительно!
Будто мертво, лишь эти живые, чуть вращающиеся
глаза, что теперь явно смотрят на меня!...
Несколько раз щелкнув затвором, я немного
отступил. А шершень так и остался сидеть на
сухаре...
Понемногу какая-то тревога вновь стала
овладевать мною. И тут, запрокинув голову, я
увидел, что соседняя наклонившаяся и тягуче
поскрипывающая сухара держится всего на одном
маленьком ... сучке! Обломайся он от сильного
порыва ветра — и нависшее тяжелое бревно
моментально соскользнет вниз и неминуемо
размозжит мне голову!...
— Чур-чур! — забормотал я в сильном испуге и
волнении и попятился назад, к лесной дороге.
... Наверное, какой-то высший промысел спас меня
тогда от страшной трагедии. И то неподвижно
сидевшее на стволе другой
сухары диво, что было наверняка
оплодотворенной еще прошлым летом самкой шершня,
готовившей новое гнездо на глинисто-песчаном
обрыве этого дикого лесного острова!...
